Наука и общественность в защиту пресноводных ресурсов на юге Дальнего Востока России

Источник: газета "Дальневосточный Учёный", апрель 2009

Т.С. Вшивкова

Наука и общественность в защиту пресноводных ресурсов на юге Дальнего Востока России

Дальний Восток России (ДВР), по сравнению с европейской частью и Южной Сибирью, до середины XX века оставался сравнительно благополучным российским регионом в силу более поздней его заселенности. Вторая миграционная волна (после первой, дореволюционной), имевшая место в период Великой Отечественной войны и особенно после нее, привела в регион большое количество не только военных и членов их семей, но и множество гражданского населения, приехавших по вербовке согласно плану правительства о заселении окраин государства. С этих пор началось постепенное освоение природных ресурсов, которое стало набирать темпы с конца 50-х ? начала 60-х годов. Немногочисленность индустриальных центров, сосредоточенных в основном в южной части региона, и щадящее природопользование тех лет позволило сохранить к концу XX века в относительно нетронутом состоянии многие районы Приморского края, громадные массивы Охотского побережья и северо-востока. Отсутствие дорог и железнодорожного сообщения между югом и севером региона также сыграло в пользу природы ? до сих пор побережье Охотии севернее транссибирской магистрали является поистине гордостью и настоящим богатством страны, это один из последних оплотов нетронутой природы не только российского, но и мирового масштаба. В хрущевско-брежневский период отношение государства к Приморью как к ценному природному резервату также позволило отсрочить период последующей бесконтрольной эксплуатации природных ресурсов юга ДВР, когда об экологии, кажется, забыли все. Короткий период спада активности индустриального и сельскохозяйственного комплексов в 90-е годы прошлого столетия явился кратковременным отдыхом для природы промышленных районов, для рек и озер, используемых в качестве приемников бытовых и промышленных стоков. Но период "отдыха" длился недолго. В то время как экономика страны восстанавливалась, природа снова становилась объектом эксплуатации со стороны государства, а браконьерство и бытовое замусоривание не прекращались никогда.
Таким образом, к началу XXI века на юге Дальнего Востока, как и в России вообще, природоохранные проблемы прошлого столетия решены не были, но зато появилось множество новых, обусловленных прогрессирующим развитием региона и недостаточным контролем за состоянием окружающей среды со стороны государства. Роль общественности и науки в деле защиты природы не стала значительной, как это произошло на Западе, в США и некоторых передовых странах Азии [12]. Хотя число общественных экологических организаций на ДВР сильно возросло к этому времени, их фактическое влияние на принятие природоохранных решений в регионе всё ещё остается незначительным, общественное экологическое движение не стало массовым, а достижения науки недостаточно используются на практике.
Каковы же основные причины несовершенства экологической политики в регионе? Они те же, что и в России вообще:
? исключительная привилегия государственных служб осуществлять мониторинг и контроль окружающей среды (приоритет государственного мониторинга и контроля, почти полное отсутствие альтернативных институтов обусловливает сильную зависимость контролирующих органов местного уровня от вышестоящих организаций и администраций регионов, что во многих случаях затрудняет принятие оперативных решений и приводит к тому, что проблема часто спускается на тормозах);
? разобщение системы мониторинга и контроля ? тех, кто "знает все" (такие государственные службы как Росгидромет и др.) от ведомств, которые "могут все" (система отраслевых ведомств и государственных карательных органов, полномочных взыскивать штрафы и накладывать санкции);
? непрерывные реформы в системе государственной охраны природы, когда даже государственные служащие не в состоянии уследить за постоянно меняющейся структурой ведомств и органов, то объединяемых, то разделяемых с неконкретными функциями и мерой ответственности (что очень удобно для чиновников);
? "непрозрачность" результатов мониторинга (очень трудно бывает собрать достоверные сведения об экологическом состоянии окружающей среды; данные государственных служб часто освещают ситуацию лишь частично, доводя до сведения общественности "отфильтрованные" данные);
? закрытость служб государственного мониторинга и контроля от общественности и экологическая безграмотность большинства населения (общественность часто не знает к кому обращаться при обнаружении экологических нарушений и что делать в таких случаях);
? слабая связь государственных природоохранных служб с наукой и общественностью;
? отсутствие в России частного мониторинга, осуществляющего рутинный, регулярный надзор за "каждой сливной трубой" и оплачиваемого предприятиями-загрязнителями, как это существует, например, в США [2, 3] (малый бизнес только начинает проявлять свой интерес к частному предпринимательству в этой области. А ведь именно частный мониторинг, альтернатива государственному, является тем эффективным и дешевым для государства институтом, который должен привести к развитию оперативной, действенной и необременительной для государства системе по реальному сохранению окружающей среды. Причем пути не антагонистическому, а кооперативному, когда обе стороны должны становятся неотъемлемой частью друг друга, как это сложилось в США и других развитых странах [4]);
? слабое развитие системы общественного мониторинга и контроля (общественность не создала постоянно действующих институтов по мониторингу и контролю окружающей среды) [14].
Все перечисленные причины, а также неразвитость российской системы биоассессмента, являются серьезным недостатком общей российской экологической политики.

Пути решения экологических проблем рассмотрим в применении к пресноводным экосистемам. Покажем на примере США формирование современной системы пресноводного мониторинга в этой стране и итоги почти полувековой борьбы за чистоту американских рек и озер.
В конце 60-х годов, когда загрязнение пресных вод в некоторых индустриально развитых районах США достигло критического уровня, общественность стала бурно выражать свою обеспокоенность тем, что реки превращаются в канализационные канавы, становясь безжизненными, несущими болезни и смерть. Несмотря на то, что в США вплоть до 1972 г. существовал федеральный закон по контролю за загрязнением вод, основанный на системе госстандартов, этот закон, однако, довольно свободно можно было корректировать в пользу индустриальных или сельскохозяйственных водопользователей. Последней каплей, переполнившей чашу терпения общества, явился случай возгорания нефтепродуктов в реке Куахога, окрестности Кливленда в штате Огайо. Передовые слои населения, объединившись в общественные организации типа Hudson River Fishermen's Association, образованной жителями окрестностей реки Хадсон в штате Нью-Йорк, начали активную борьбу против загрязнения рек и существующих лояльных федеральных законов, позволяющих осуществлять практически бесконтрольные загрязнения. При растущей активности населения и массовых выступлениях миллионов людей в защиту национальных богатств ? воды, воздуха и почв, правительство было вынуждено предпринять энергичные действия. И в 1972 году на 104 заседании Конгресса США была принята поправка к Федеральному закону по контролю за загрязнением вод (Federal Water Pollution Control Act Amendment). После некоторых дополнений в 1977 г. закон приобрел известность как Закон о чистой воде (Clean Water Act). Законом был установлен основной механизм регулирования водными ресурсами, была разработана новая система стандартов, позволяющая даже полный запрет сбросов в случае угрозы здоровью населению. Конгресс принял постановление: к 1983 году привести поверхностные воды в такой порядок, чтобы они были пригодны для целей рекреации и для рыбного хозяйства, сделать реки "fishable and swimmable", а к 1985 ? свободными от поллютантов. Агентство по защите окружающей среды (Environmental Protection Agency или EPA) стало головной организацией по контролю за состоянием вод и других природных сфер. Согласно Закону о чистой воде любой человек или предприятие, осуществляющее сброс загрязняющих веществ в водотоки или водоёмы через точечные источники загрязнений, признавались виновными и подвергались суровым штрафам; предприятие могло быть немедленно закрыто при несоответствии сбросов отработанных вод требованиям стандарта, которые были очень высоки. При последующих доработках и дополнениях закона было предписано:
? разработать эффективные, простые и дешёвые методы экспресс-мониторинга, доступные для использования не только специалистами, но и любым гражданином страны; к решению этого вопроса были привлечены авторитетные научные коллективы и институты США (относительная несложность современных методов биоассесмента с использованием водных беспозвоночных, предложенные к началу 80-х годов американскими учеными, способствовала широкому привлечению общественности к проведению экспертиз, а также развитию частного биомониторинга);
? информацию о состоянии вод сделать открытой для населения (этим было поддержано право граждан на свободу получения информации, что способствовало широкому привлечению СМИ к проблеме);
? разработать прогрессивные методы управления водными экосистемами, включающими эффективные методы очистки вод, восстановление нарушенных экосистем, организацию многочисленных рекреационных зон.
Закон о чистой воде стал поворотным пунктом в развитии США, обусловив принятие других важных природоохранных законов о почве, воздухе, а также таких международных законов как Соглашение о контроле качества вод Великих озер, принятый в 1978 г. совместно США и Канадой, и многие другие. Разумная государственная политика оказала большое влияние на развитие речной экологии как науки. В 2001 г. на юбилейном заседании Северо-Американского бентологического общества, объединяющего исследователей-пресноводников не только США, но и всего мирового сообщества, были подведены результаты деятельности научных организаций в деле сохранения пресноводных ресурсов США. И эти результаты были впечатляющими. Выход из экологического тупика был предопределен разумной и эффективной политикой государства, основанной на привлечении к решению проблемы трех основных структур ? государства, науки и общества. Четвертая структура ? частный бизнес в области экологического мониторинга окружающей среды, возникла как результат этого сотрудничества и как необходимое звено между жестким государственным контролем и водопользователем, несущим ответственность за качество возвращаемых им в оборот отработанных вод. Программа, принятая почти 30 лет назад и казавшаяся фантастической ? сделать все реки США рыбными и безопасными для здоровья населения, стала реальностью. Америка вошла в XXI столетие с глубоким осознанием приоритета природы и здоровья человека перед его сиюминутными потребностями и нуждами, покрываемыми за счет разрушения окружающей среды.
Что же можем сделать мы, дальневосточники, чтобы изменить существующее положение вещей в пользу природы? Ведь ценность Дальнего Востока с его все еще богатыми природными ресурсами, его лесами, пресными и морскими водами с каждым годом возрастает на фоне огромных "убитых" регионов европейской части, Урала, Южной Сибири.
Несомненно, что решение экологических проблем регионов и страны в целом напрямую зависит от принятия правильных решений на самом высоком государственном уровне. В России, при высокой инертности общественности, именно этот путь мог бы явиться наиболее эффективным. Недостатком его является серьезный барьер: "Москва далеко, а Россия большая". Проходя через огромные пространства страны, все, даже самые прекрасные решения и законы, вязнут в плотной сети чиновничьих и офисных лабиринтов.
Развитие частного предпринимательства в области охраны окружающей среды, создание альтернативы государственному мониторингу и контролю ? выход из экологического тупика, это ? завтрашний день России. Однако на современном этапе развить частный бизнес в области экомониторинга, особенно пресноводного биоассессмента, в России совсем не просто. И основная причина ? отсутствие достаточного числа квалифицированных специалистов и центров по подготовке соответствующих кадров. А также ? неразвитая система отечественного биомониторинга пресных вод, неразработанность региональных подходов, способных учитывать биогеографические и ландшафтные особенности различных экорегионов [11]. Учитывая особенность российской действительности, первый шаг в этом направлении, возможно, легче сделать не через организацию частных агентств (слишком трудно за короткий срок добиться "массовости" в таком эксклюзивном бизнесе), а через организацию системы общественных экологических агентств (ОЭА). Идея создания такой системы была предложена автором в рамках проекта "Russian Clean Water Project" [13], поддержанного Американской Ассоциацией Женщин Университетов (AAUW), и начала воплощаться в жизнь в 2003 году с создания Научно-общественного координационного центра "Живая вода" под эгидой Биолого-почвенного института Дальневосточного отделения Российской Академии наук. Идея не нова, но привлечение к ее осуществлению академических институтов и специалистов-экологов самого высокого уровня, организация регулярных профессиональных тренингов волонтёров и активная живая работа специалистов с выездом в районы и места экологических нарушений, превратило "экологические игры детей" в серьезный труд, который по значимости сопоставим с деятельностью государственных служб [4]. К настоящему времени Научно-общественным координационным центром "Живая вода" в Приморском крае создано более 30 общественных эко-агентств (ОЭА), объединенных в 14 отделений; создаются ОЭА в Амурской области и Хабаровском крае. Предполагается создание сети ОЭА в Магаданской области, на Камчатке, Сахалине, Якутии. За шестилетний период существования центра накоплен положительный опыт, показывающий способность общественных ОЭА выполнять мониторинговые работы по оценке экологического состояния пресных водоемов на достаточно высоком уровне. Результаты общественно-научных экспертиз публикуются в научных трудах и журналах, вместе с научными сотрудниками-гидробиологами соавторами статей становятся аспиранты, студенты, учителя биологии и руководители экологических организаций [3, 7]. Работа НОКЦ "Живая вода" привлекла внимание природоохранительных организаций и организаций, осуществляющих государственный мониторинг, с которыми налаживается плодотворное сотрудничество.
В активе организации ? исследования экологического состояния малых водотоков юга Дальнего Востока, проведение общественных экологических экспертиз рек Партизанской, Раздольной, водотоков бассейна озера Ханка. С 2004 г. результаты общественного мониторинга пресных вод представляются на Дальневосточной экологической конференции студентов и школьников "Человек и биосфера" (тезисы конференции публикуются), с 2007 ? на научно-практическом семинаре "Экологический мониторинг окружающей среды", проводимом для руководителей ОЭА, работников служб государственного мониторинга и волонтёров экологического движения. Оба мероприятия поддерживаются Президиумом ДВО РАН и входят в число регулярных ежегодных мероприятий Дальневосточного отделения РАН. В последние годы учителя и руководители ОЭА становятся участниками международных экологических форумов, таких как "Природа без границ" [1, 8, 9, 10], международный научный симпозиум "Биомониторинг наземных и пресноводных систем Восточной Азии в зонах международного экономического сотрудничества и районах интенсивного освоения природных ресурсов", где они встречаются с зарубежными специалистами в области пресноводного мониторинга и на равных с учеными участвуют в дискуссиях, обсуждая проблемы и пути их решения (рис. 1).

НОКЦ "Живая вода", совместно с Администрацией края, ВДЦ "Океан" и ПК СУНЦ им. В. Дубинина, явился организатором III Международного Детского симпозиума по проблемам экологии в странах АТР. В рамках симпозиума сотрудники НОКЦ "Живая вода" провели экологический практикум по использованию водных насекомых для оценки качества воды, в котором участвовали школьники России, Китая, Кореи и Японии.
Учителя, школьники, жители поселений Приморского края совместно с лидерами ОЭА НОКЦ "Живая вода" становятся авторами экологических проектов и успешно реализуют их. Политика сотрудничества и диалога, а не противостояния с органами местной власти, приводит к плодотворным результатам: администрации сами выходят на контакт с ОЭА, предлагая проведение совместных мероприятий по улучшению и оздоровлению окружающей среды на местах. Речки Приморья и юга ДВР наконец-то обретают своего хозяина. Материал по экологическому состоянию водотоков региона, собранный общественными агентствами под руководством специалистов-гидробиологов, экспертов в области биомониторинга ? ценный документ, который по значимости сопоставим с деятельностью государственных служб. Методы сбора и анализа гидробиологического материала, разработанные учеными ДВО РАН и "обкатанные" общественными экспертами (преподавателями, студентами, аспирантами, школьниками), могут быть рекомендованы для практической работы в сфере государственного мониторинга, а также ? для будущих частных экологических бюро, руководителями которых, возможно, станут нынешние члены Научно-общественного координационного центра "Живая вода".
Для повышения квалификации членов НОКЦ "Живая вода", пропаганды достижений международной, российской и дальневосточной науки, а также проведения непрерывной системы экологического образования самых широких слоев населения в 2007 году при Биолого-почвенном институте ДВО РАН был создан Научно-образовательный экологический центр (НОЭЦ БПИ ДВО РАН). Его сотрудники – высококвалифицированные учёные-пресноводники, работы которых широко известны за рубежом. Все они – члены Российского гидробиологического общества при РАН. В общество начинают вступать студенты и учителя – руководители ОЭА, которые проводят долговременные мониторинговые исследования водотоков и водоёмов ДВР. В последнее время поступают предложения от школьников стать членами ВГБО, пополнить ряды общества гидробиологов России. И ведь многие из этих сегодняшних школьников – завтрашние студенты, которые через очень короткий промежуток времени придут в науку, придут не новичками, а с достаточно полным багажом профессиональных знаний, с опытом практической экологии в области мониторинга окружающей среды.
На основе межведомственных связей академической науки, ВУЗов региона и природоохранительных организаций, НОЭЦ призван разрабатывать и внедрять эффективную систему научно-общественного экологического мониторинга окружающей среды, В задачу центра также входит:
1. Совершенствование методов экологического мониторинга: развитие и внедрение современных экспресс-методов оценки окружающей среды с учетом особенностей регионов; проведение исследований по изучению существующей экологической обстановки регионов и прогнозу развития ситуации с целью предотвращения последствий хозяйственной деятельности.
2. Подготовка специалистов в области экологического мониторинга и контроля: повышение квалификации служащих государственных природоохранительных организаций и ведомств, подготовка общественных экспертов по различным направлениям экологического мониторинга, обучение студентов, школьников, представителей экологических организаций и всех желающих теории и практике экологического мониторинга.
3. Создание предпосылок для развития частного мониторинга: обучение менеджменту, принципам экологического аудита, страхования, экологического права и другим дисциплинам, необходимым при организации малого бизнеса.
4. Поддержка и развитие общественного экологического движения: создание сети общественных экоагентств, привлечение общественности, особенно молодежи, к решению местных экологических проблем в кооперации с государственными и научными институтами.
5. Создание Межведомственного координационного Совета по проблемам экологии, в который бы вошли представители ведущих организаций региона из научных, государственных, общественных и коммерческих структур. В задачи Совета должны входить обязанности по проведению регулярных и экстренных совещаний по проблемам экологии, координация действий и принятие общих решений по охране окружающей среды [6].
Развитие многоуровневой системы мониторинга – государственной, частной и общественной, позволит получать более точную информацию о качестве пресных вод и окружающих территорий, удешевит мониторинг, сделает контроль качества вод более прозрачным, а результаты – доступными для широких слоев населения. Все это окажет существенное влияние на ускорение механизма контроля и наказания государственными природоохранными службами и повысит эффективность природоохранной деятельности этих служб [5].
Широкое вовлечение общественности в экологический мониторинг на профессиональной основе должно помочь решению проблемы сохранения водных ресурсов российского Дальнего Востока, способствовать развитию бережного отношения молодежи и широких слоев населения к окружающей среде. Это тот путь, по которому пусть небольшими шагами, пусть не очень быстро можно приблизить нашу мечту о Чистом Мире. И этот путь доступен всем. При поддержке государства он может составить как в США и 30 лет, а это значит, что результаты нашей деятельности мы можем увидеть ещё при нашей жизни.

На фото: Участники Международного симпозиума "Биомониторинг наземных и пресноводных систем Восточной Азии": руководитель Надеждинского отделения НОКЦ "Живая вода" Т.И. Беликова, гидробиолог Монгольского Университета (г. Улан-Батор) Narangarvuu Dashdondog, учитель биологии пос. Оленевод (Приморский край), руководитель ОЭА, Н.Д. Гриник, эксперт в области пресноводного биомониторинга, профессор Клемсоновского Университета, Dr. J.C. Morse (США).

7 апреля 2009

Вшивкова Татьяна Сергеевна
PhD, с.н.с. Лаборатории пресноводной гидробиологии Биолого-почвенного института ДВО РАН, президент Научно-общественного координационного центра "Живая вода"
Адрес: 690022, г. Владивосток, пр-т 100-летия Владивостоку, 159, Биолого-почвенный институт ДВО РАН
E-mail: vshivkova@biosoil.ru, cleanwater2003@mail.ru
Тел.: 37-46-15 (раб.), 41-50-83 (дом.), 8-924-2408-457