«Полосатая» тайга: как и кто рубит лес в Приморье

Солнце слепит, отражаясь в цепях-«вездеходах» на полутораметровых колесах гудящих машин, треск веток заглушает рацию, откуда то и дело доносятся суровые мужские реплики, в нос бьет запах свежесрубленного дерева – мы, корреспонденты РИА PrimaMedia, оказались на деляне лесозаготовительного участка в самом сердце северной приморской тайги. Здесь ежедневно трудятся лесорубы «ТернейЛеса», предпочитающие душному офису таежную романтику.
ОАО «ТернейЛес» – крупнейшая лесоперерабатывающая компания на Дальнем Востоке, представляющая собой группу предприятий, которые составляют единый производственный комплекс по заготовке и переработке древесины. Сейчас в состав ОАО «ТернейЛес» входят четыре специализированных завода: ЗАО «СТС Текновуд», ЗАО «ПТС Хардвуд», завод по производству шпона, лесопильный завод, — а также две лесозаготовительные компании: ОАО «Амгу» и ОАО «Рощинский КЛПХ» (в составе последнего также имеются два лесопильных цеха). Общее количество работников превышает 3100 человек.

Между удэгейской деревней и Золотым мысом

4 января. Пока большая часть приморцев уныло щелкает телеканалы или нежится под пальмами за рубежом, некоторые «счастливчики» продолжают работать. В числе них оказались и мы, которые отправились узнать, как летят щепки, пока лес рубят.

Именно в этот день мы добрались до мыса Адими (его еще называют Золотым) Тернейского района, где располагается лесозаготовительный пункт «Самаргинский».

ЛЗП «Самаргинский» открыт в 2004 году, включает в себя три лесозаготовительных участка, один дорожно-строительный участок, один участок по содержанию дорог и порт Адими, где находится сортировочный и погрузочный пункты, общежитие.

Конечно, еще в пути мы оценили, насколько красива зимняя приморская тайга. Тонкие ветки березок, кроны ясеня и дуба, пушистые лапы лиственниц, пихт и елей пригибаются под снежными шапками. Солнечные лучи наполняют звонкий морозный воздух едва ощутимым теплом, отражаясь бликами на ледяном покрове журчащей реки Самарги.

Среди всех этих красот и работают сотрудники лесозаготовительных участков, которых мы увидели. Милые и «уютные» женщины, сурового вида, но в то же время добрые мужчины – все они без выходных несут вахту, добывая лес.

Дебри сказочной тайги

Добыть лес – это не только срубить дерево, это сложный процесс, требующий внимательности и больших трудозатрат. Полный цикл производства включает в себя работы по подготовке участка, заготовку, вывоз, сортировку и погрузку древесины в суда.

Для начала нужно обеспечить быт работников (они живут там же, возле мест вырубки), построить дороги, провести подготовительную работу – инженерно-геодезические изыскания, проектировку, получить разрешение. Затем осуществляется вырубка.

Чтобы сюда попасть из Владивостока, пришлось ехать 9 часов на рейсовом автобусе до Пластуна, затем лететь 3,5 часа на вертолете до удэгейского поселения Агзу, найти там человека, согласного везти нас 2 часа до места назначения по горному серпантину.

«Получив декларацию, мы заходим на лесосеку, — рассказывает Михаил Белов, заместитель начальника ЛЗП «Самаргинский», — к ней ведет ус (лесовозный путь), вдоль которого делается магистральный волок (транспортная полоса лесосеки, очищенная от деревьев, пней и порубочных остатков). И начинаем работать до визира, то есть отметки, определяющей границу участка«.

Человеку далекому от сферы добычи леса сложно понять, о чем речь. Но нам пришлось — Михаил на весь день забрал нас в тайгу на участки.

В 08.00 мы вышли из общежития, где нас разместили и накормили, и сели в дожидавшийся нас, Михаила и инженера связи внедорожник. Так начался наш «рабочий день» в «ТернейЛесе» — нам предстоял привычный маршрут замначальника лесозаготовительного пункта.

Часам к десяти, прослушав с полсотни душещипательных песен из магнитолы про судьбу-злодейку, драгоценные купола и знаменитые туры в Магадан, мы прибыли на первый участок, дорожно-строительный. Посмотрели на быт рабочих (об этом читайте ниже) и отправились дальше.

В часе езды от «дорожников» располагается «заправка» — среди дороги стоит машина с огромной канистрой бензина, лесовозы и автомобили (в основном, внедорожники) подъезжают вплотную и заливают горючее в баки. Рабочие рассказали нам, что по ночам здесь часто случаются кражи топлива. В этом они винят местных жителей.

В близлежащих поселках нет заправочных станций, а везти канистры откуда-то слишком накладно. Поэтому жителям деревень приходится либо покупать бензин у работников «ТернейЛеса», либо воровать.

Заправившись, мы поехали на лесозаготовительные участки – в самую глубь тайги. Сопки за окном стали «полосатыми» — это следы от линейной рубки, как рассказал нам Михаил. Заготовщики валят лес вдоль одной линии, пока не дойдут до конца участка. Параллельно работают коллеги.

При таком подходе наносится меньший вред экосистеме.

Вскоре мы своими глазами увидели, как пилят деревья. Первым на выделенную лесосеку идет харвейстер. Это финский комбайн, предназначенный для валки деревьев и обрезки сучьев. Всего несколько секунд, и от раскидистой лиственницы остается идеально ровный ствол, длина которого соответствует определенному стандарту. За харвейстером на безопасном расстоянии следует форвардер. Они всегда работают в паре – первый пилит деревья, второй их собирает и доставляет к пункту сортировки. Колеса машин прочно обуты в цепи и гусеницы для цепкости при перемещении по крутым склонам. В салоне работает кондиционер, играет музыка. Оператор нажимает на кнопки и не слышит всего шума, что творится снаружи. А там как раз треск, грохот, рев мотора. Колеса машин прочно обуты в цепи и гусеницы для цепкости при перемещении по крутым склонам. Стоять рядом – опасное занятие, но мы рискнули. Руководство компании позаботилось о сотрудниках «ТернейЛеса» – у каждого есть рация. Во-первых, можно предупредить, если приближаешься к опасной зоне. Во-вторых, можно сразу решить какой-то производственный вопрос, поговорив сразу со всеми участниками. Ну а в-третьих, связи здесь практически нет, так хоть живую речь послушать, скрашенную крепким словцом.

На приезд журналистов работники отреагировали с юмором. Из рации раздавались реплики: «Серега, позируй, тебя снимают!», «Улыбайся, Саня, возле тебя папарацци!», предупреждая операторов этих огромных машин о нашем присутствии. За их зеркальными, отражающими солнечный свет стеклами кабин на фото не видно тех, кто сидит за рулем. Но мы-то с вами теперь знаем — они улыбаются.
На сортировочном пункте не так весело. Путь туда занял много времени, и ехали мы, в основном, в гору. Здесь прохладнее, постоянно идет мелкий снежок.
Женщина, укутанная в куртки и платки, на морозе записывает количество бревен от каждого оператора, делая отметки на спилах. У каждого работника есть план, от которого зависит зарплата (говорят, что план чаще всего выполняется — если нет поломок транспорта). Это первый этап сортировки. Отсюда древесину везут в порт, где перед погрузкой деревья разделят по видам и размеру. На площадке нельзя находиться посторонним – оно и ясно, здесь ездят лесовозы, отгружают новые партии, выкладывают штабелями отсортированные бревна. Зазеваешься, и поминай как звали.У пирса стоит лесовозное судно, куда огромным краном практически беспрерывно помещают груз. Древесину везут на лесозаготовительные заводы в Пластун и к партнерам за границу. ОАО «ТернейЛес» занимается также изготовлением шпона, пиломатериалов и щепы. За 12 часов нам показали весь процесс производства. Обычный рабочий день сотрудника предприятия – с 8.00 до 20.00 — дался нам с трудом, от обилия кислорода кружилась голова, ноги гудели от прогулок по лесосекам. А ведь люди здесь работают годами, 15 суток через 15. Некоторые вообще выбирают график 20 через 10. При этом дорога на предприятие и обратно идет в счет выходных.

А я еду за туманом, за мечтами и за запахом тайги…

Работать «у черта на куличках» по силам не каждому, тем более на производстве леса. Для начала, вахтовый метод – не самый полезный график для организма, ведь полмесяца нужно трудиться без перерывов. К тому же погодные условия бывают разными: на севере Приморья, к примеру, зимой морозно и снежно. Да и связи с «большой землей» нет. Зато таежной романтики хоть отбавляй. Работники лесозаготовительных участков живут в деревянных балках среди леса, часто видят косуль, соболя, зайцев. Несколько жилых передвижных домиков с кроватями, небольшой кухонной зоной с умывальником; столовая с одним длинным столом и кухней; баня. И «администрация» (ее еще называют «конторой» или «канцелярией»), где решаются рабочие вопросы. Везде печное отопление, туалет на улице.

На участке проживает 15-20 человек. Чтобы всех прокормить, повара трудятся с утра до ночи, имея в помощниках подсобного рабочего. Зато на столе и супы, и второе, и салаты, и выпечка. Пока мы ездили по участкам, в каждом нас кормили. Где-то обедом, где-то чаем с булочкой. Поэтому можем поделиться опытом: повара готовят вкусно!

О чем-то поет зеленое море тайги…

Внимательность в работе очень важна. Срубил не то дерево, и экологи тут как тут с претензиями, что чревато неприятными последствиями. Поэтому при приеме на работу каждого сотрудника обучают, затем экзаменуют, рассказывают ему не только как управлять машинами, но и как отличить одну породу дерева от другой. «ТернейЛес» заготавливает ель, пихту, лиственницу, ясень, дуб, березу, осину, тополь, липу и другие мягколиственные породы. Постоянно производится экологический контроль. Раз в месяц проводятся внутренние проверки, два-три раза в полгода приезжают начальники и лесники. Только вот восполнение лесов на территории «ТернейЛеса» предусмотрено естественное. Деревья никто не садит, поэтому сопки еще лет сто будут оставаться «полосатыми». Впрочем, один из наших собеседников сказал, что примерно раз в году бригада участка засаживает участки елями. Так это или нет – неизвестно, больше никто об этом не упоминал.

Тайга, да километры…

Выбраться из Адими (бухты Золотой) можно двумя путями. Первым мы добирались сюда, поэтому решили исследовать второй. Работники «ТернейЛеса» бесплатно добираются до Пластуна и Светлой на теплоходе Владимир Голузенко. Правда, дорога занимает около 20 часов. После вахты такое путешествие — настоящее испытание. Каждый встречный пытался нас настроить на предстоящие неудобства: «Добираться на Голузенко – это ад: запах отвратительный, дышать нечем, спальных мест мало, будете всю дорогу сидеть». Но деваться некуда – пришлось испытать на себе все «прелести» маршрута. Хорошо еще, что в нашей малочисленной команде не оказалось чувствительных к морской качке. А еще «повезло» быть определенными в единственную каюту, где обычно размещается инженерный состав. Она находится в трюме, маленькая и душная: иллюминатор всего один, в котором видно уровень моря; в полный рост не встать и не лечь, на обоих ярусах кровати тоже не разогнуться; полкомнаты занимает шкаф для вещей и сумок; освещение очень плохое. Эта каюта считается чем-то вроде комнаты «вип». На самом деле там так же тяжко, как и наверху, где рядами стоят кресла и висит телевизор, но меньше чувствуется зловонный запах из туалета.

В конце зала с креслами есть несколько коек – кровати с голыми панцирными сетками, куда стремятся попасть вахтовики, редко уступая место женщинам. Небольшая комнатка с двумя столами выполняет функцию столовой, где можно покушать то, что взяли с собой. Здесь даже есть поттер. Правда, чаще всего нет свободного места – пассажиры играют в домино и карты, коротая время. На палубе дым стоит коромыслом – ее облюбовали курящие. Но зато отсюда можно полюбоваться на бесконечное звездное небо, сверкающий в море планктон, живописное побережье Тернейского района.

В Пластун мы прибыли днем, уставшие и голодные. Сразу пересели на автобус до Кавалерово, где ждали ближайший рейс до Владивостока 4 часа, оттуда ехали до дома около 8 часов. В итоге поездка длилась 36 часов. Все-таки хорошо, что мы не работаем в Адими. Несмотря на всю романтику.

Александр Хитров.

Источник: http://prim25.ru/%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%BD%D0%B5%D0%B9%D0%BB%D0%B5%D1%81/